Обыкновенный фашизм

Описание:

Документальный фильм.
Рассказывают, что посмотрев этот фильм, секретарь ЦК по идеологии Суслов спросил автора: "Михаил Ильич, за что вы нас так любите?". Вопрос вполне логичный по отношению к творцу советского искусства, чей единственный адресат - государство. Но если бы всемогущий серый кардинал мог понять, что Ромм выясняет отношения не с партией, не с государством - с самим собой... Трагическая "тайная свобода" представителей поколения, творивших в своих классических фильмах образ идеального мира и ставших затем его узниками, к счастью, не умещалось в это сознание. Но именно она сделала очередной монтажный фильм о третьем рейхе одним из главных событий отечественного киноискусства 60-х. Конечно же, автор демонстрирует тут свой предельный профессионализм - и беспредельное кинематографическое чутье, делая свой фильм учебником по документальной природе кинообраза, что было очень актуально в те годы. Фактически Ромм строит всю драматургию "Обыкновенного фашизма" на том же самом принципе, на котором строит ее в тогда же снятом "Фотоувеличении" Антониони, - на раскрытии третьих, четвертых, двадцатых планов кадра, меняющихся в корне, а то и переворачивающих его первоначальный смысл. Именно за счет этого принципа киноизображение превращается в образ, причем происходит это на наших глазах.

Для советской системы такой принцип приобретал добавочный смысл. Броский образ Виктора Демина - "брат подробностей" из евангелия тогдашних кинонаваторов, книги "Фильм без интриги" - на самом деле был еще и точным определением политического рода: подробности действительно бунтовали против официального клишированного сознания. В картине Ромма они заставляли официальный документ саморазоблачаться, высвеченные умным взглядом мастера, и превращали тем самым документ в образ. Холуй с лопатой на заднем плане Гитлера, на строительстве образцово-показательного автобана, озабоченный не столько тем, чтоб эффективно копать, сколько тем, как бы попасть в такт фюреру, превращался в символ гитлеровской системы. Ошеломляющий монтаж детских лиц из современной идиллии и юных узников концлагерей - как память и боль, под этой идиллией тлеющие - потрясал, и потрясение это рождало новые фильмы - тот же хуциевский "Был месяц май", например.

Однако, все это - так или иначе - побочный результат. Ведя разговор о катастрофе, постигающей массу, когда она передоверяет свое право выбора кому-то - вождю, фюреру, неважно, Ромм в первую очередь обращался к собственному драматическому опыту, себя, а не кого-то судил прежде всего. Вся судьба его откликнулась, отозвалась: тут - и стремительное вознесение после дилогии о Ленине, и потаенные муки подчинения чужой воле на рубеже 40-50-х, когда дважды мысли о государственной необходимости все сильнее заглушались внутренним голосом, и самоубийство на фронте в 1943 году старшего брата, не вынесшего первой вспышки державного антисемитизма, и его собственные попытки противостоять надвигающейся чуме -успешная в том же 1943-м и безуспешная в 1948-м. И речь против инициаторов травли - Кочетова, Сафронова, Грибачева - в 1962-м, расходившаяся в списках и стоившая ему мастерской во ВГИКе. И полное неприятие учениками предыдущей мастерской (Тарковским в первую очередь) "Убийства на улице Данте" в 1958.

Блистательный мастер фильма - группового портрета (в этом смысле жанр "Пышки", "Тринадцати", "Мечты" уникален), он прежде всего стал искать в сотнях тысяч метров пленки лицо обычного маленького человека. И не нашел. Оказалось, что лиц уже не было. Режим стер их. И это было также страшно, как кадры убитых, убиваемых и ожидающих смерти детей и женщин. У тех лица - были. У этих - не было. Есть фотография: Ромм, отсматривая очередной материал, отстраняется от экрана и прикрывает глаза руками. Что было в этот момент на экране? Есть в фильме кадр - съезд нацистских писателей. Люди в форме - в зале, человек в форме - на трибуне объясняет какие романы им надо писать. Фильм окончательно сложился в тот момент, когда автор понял, что говорить должен сам, от собственного имени. Сознанию обезличенной массы, отпечатавшемуся в документах - чудовищной машине, - противопоставлен живой, человеческий голос. Машине в фильме противостоит не другая машина, как точно заметил тогда же Л. Аннинский, машине здесь противостоит личность. Она выходит на бой с машиной и одерживает победу. Обнаруженное родство двух систем (женщины, тянущиеся к Гитлеру под саркастически блистательный комментарий автора: "Ну, тянись же к своему богу, хватай его за палец", до ужаса совпадали с аналогичными женщинами, тянущимися к Сталину в прекрасно известной Ромму "Колыбельной" Ветрова) отнюдь не означало для автора "Обыкновенного фашизма" родства идей коммунизма и фашизма. Первой он был предан до последних дней, вторую ненавидел. Напротив, это родство свидетельствовало о чужеродности сталинизма вдохновлявшим Ромма всю жизнь революционным идеям (это было очень в духе тех лет). Но личностный пафос его картины от этого не менялся.

Система не ощутила ее, постаралась сделать вид, что ничего не заметила, а через несколько лет потихоньку положила картину на полку.

"Обыкновенный фашизм" восстановил статус Ромма как учителя - но уже не только для непосредственных учеников (Хотя, например, хроника демонстраций в Пекине, где над неразличимой людской икрой возвышается одно и то же лицо, в "Зеркале" Тарковского смотрится прямой цитатой из Ромма), а и для общества в целом. И он понял это, взвалил на себя эту ношу и нес до конца дней.

В ролях:

Михаил Ромм, Марлен Дитрих, Josef Goebbels, Хэрман Геринг, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин

Примечание:

Прокат - 20 млн. зрителей.

Награды:

Золотая медаль фильму, премия за лучшую режиссуру (М.Ромм), премия за лучшую работу звукорежиссера (С.Минервин) по результатам голосования творческой конференции к/ст "Мосфильм" (1966);
Специальный Высший приз жюри и премия кинокритиков ГДР МКФ документальных и короткометражных фильмов в Лейпциге-65;
Специальный приз жюри постановщику фильма по разделу (М.Ромм) хроникально-документальных фильмов ВКФ-66 в Киеве;
Приз "Клио" премия конкурса "Музы пражских зрителей" (Чехословакия-66).

Другие названия:

«Almindelige fascisme, Den», «Arkipaivan fascismi», «Echo of the Jackboot», «Fascinio Ordinario, O», «Fascisme ordinaire», «Gewohnliche Faschismus, Der», «Night of Thoughts, A», «Ordinary Fascism», «Triumph Over Violence»

Рейтинг:

%

97